Во-первых, с этой постановкой невозможно сравнить ни один другой, детский спектакль. Обиды, ангажемент, заказы - пусть скромно постоят в стороне. Сейчас время не для них. Восхищение - вот основное чувство, с которым я шесть раз подряд смотрел работу Канского государственного драматического театра. И, естественно, зависть - Почему таких спектаклей нет в моем театре. И конечно злость. Зачем в других театрах для детей  ставят так плохо?

Три причины

   Во-вторых, спектакль не только поставлен по давно известному произведению, но и почти полностью построен на музыке и песнях Максима Дунаевского из кинофильма Мэри Поппинс, досвидания!(Мосфильм, 1983). В нем нет ничего нового. Этот ремейк даже стилистически выполнен тадиционными методами, характерными для искусства советской эпохи. Но с единственным огромным отличием - это абсолютно искреняя постановка. И если когда-то переводная английская пьесса была интересна экзотикой англиканизмов, то теперь все это уходит на вторые и третьи планы. Плохо в этом только одно - прошедшие годы в области литературы для детей не подарили ничего подобного театру.

     Третьим моментом, который может вывести из себя любого, - это то, что в спектакле главные детские роли исполняют второклашки. В постановке также задействовано восемь человек детей. Здесь уместно спросить: наполняемость кассы, репертуар и все такое, хозяйственно экономическое, понятное современному обывателю. Но накой ляд театру под управлением Владимира Мясникова понадобилась морока с детьми? И если им, в крохотном Канске, эти хлопоты понадобились, то почему почти больше нигде в Сибири профессиональные театры этим не занимаются?

Вернее сказать - с детьми занимаются много где. И театральные студии и кружки  - все это есть. Но взять ребят в настоящую взрослую игру, разделить весь риск, на равных... Самые младшие актеры канского театра учились еще в первом классе во время постановки. Это без натяжек - это по честному - дети-актеры. И, если уж говорить о высоком, то педагогика взрослых отношений для ребят гораздо значимее, чем инфантильный подход, который может предложить современная школа.. Ребята говорят - быть взрослым - это интересно.

  Таким образом, я надеюсь, читателю стала причина моей внутренней ярости, с которой приходится повторять, уже многими заданый вопрос:

- Зачем для детей делается так много плохих спектаклей?

 Ответом на него всегда следует стандартный набор жалоб, хронически больных духом театров: недостаток бюджета поясняет убогость декараций и костюмов. Низкими зарплатами объясняют игру актеров. И общим кризисом - отсутствие заезжих режиссерских знаменитостей. Но давайте отложим эти стоны и посмотрим на спектакль, который поставил Роман Ильин, не постеснявшийся скромной славы Канского театра. Действительно, бюджет постановки не маленький. Предполагаю, что значительная часть его ушла на костюмы и технические средства.

       Татьяна Мамичева поправила меня и с гонорарами - они достойные. Но может быть в этом и кроется значительная часть успеха постановки? Может быть уже надо отказываться от спектаклей, с бюджетом 100 -150 тысяч рублей, в которых зритель неизбежно увидит убогую одежду сцены, неумелые декорации из подручных материалов и костюмы, в которых стыдно работать, и где актеры вынуждены истирать свои души за символическую оплату в виде жалостливых аплодисментов? Постановка Мэри Поппинс не барствует, и в ней также видны следы жесткой экономии и нехватки денег:

    На сцене зрителя встретит простая декорация, главной достопримечательностью которой является вываливающаяся из общего контекста дверь. По замыслу она должна быть сделана из прозрачного материала, но денег на эту "роскошь" не хватило. Также мы увидим широкое использование полиэтилена и прочих сверх-дешевых материалов. Добавлю от себя, что когда Мери Поппинс (Татьяна Мамичева) вращает штурвал, расположенный на сцене, я каждый раз боюсь, что эта штука соскочит и упадет, потому что уже видел однажды, как юные актеры перед одним из спектаклей, таки докрутили этот элемент декорации до состояния всесокрушительного низвержения в зрительный зал. Вот это все и есть театральная бедность, которой никого уже в России больше не удивишь.

  Но зрителя эта убогость трогает до глубины души. Потому что уже через десять минут после начала становится понятно, что здесь, в данный момент перед нами происходит настоящее чудо театрального действа. Бывает так, что театр переживает невиданный, удивительный и необъяснимый подъем. Спектакли, созданные в это время запоминаются на долгие годы, и слава о них составляет гордость любого театра не один десяток лет. Люди, которым посчастливится участвовать в таких спектаклях всю свою жизнь знают, что им необыкновенно повезло. Именно это происходит сейчас на наших глазах в Канске. Призываю всех - не пропустите это чудо. Прикоснитесь к живому и трепетному искусству делать общее дело. Искусству создавать театр.

    Как сделан этот спектакль? Все очень просто. Возьмите директора. Если это мужчина, - оденьте его в женскую одежду, а если женщина, то соответственно - в мужскую. Но тут, возможно, потребуется также добавить усы и бороду если они у вашей директорши не растут сами по себе. Директору мужчине придется чисто побриться. Пусть получившийся образчик тоталитаризма и насильственного порядка появится в зрительном зале в самый разгар представления и устроит своим подчиненным разнос по первое число. При этом все присутствующие на сцене должны стоять в благоговейной тишине, соблюдая субординацию, испытывая неподдельный ужас.

  Кроме этого понадобится музыкант, с голосом, гитарой и ударной установкой. Посадите его на авансцене, заняв в промежутках между музицированием, мелкими бытовыми делами - подать зонтик, почистить шляпу. Не стоит для этой цели брать молодого, неоперившегося выпускника музучилища или консерватории. За человеком должна чувствоваться история, потому что образ музыканта, которого играет музыкнт - это гораздо больше чем актер, играющий актера. Личная история, преломляясь в традициях старой профессии дает ощущение присутствия сказки. И у Дмитрия Троегубова эта история есть. Он рассказывает ее исподволь, в те минуты, когда попадая в тень сценического освещения деликатно помогает актерам перть.

  А еще ударная установка нужна для того, чтобы творить волшебство. К концу спектакля живые переливы рабочих барабанов, магкие тарелки и уверенная бочка неразрывно связаны со всем главным, что происходит на сцене. Великий труд импровизационного озвучивания, кажущихся случайными, событий имеет строго выверенную режиссером цель - подчеркнуть главную фразу Мери Поппинс:

- И вам я тоже даю еще один шанс.

  Но еще задолго до этой фразы, Татьяна Мамичева покажет удивительную цепь превращений и путешествий, совершаемых ясными и очень технически выверенными театральными приемами. Из нововведений современного театра к этому добавляется  дым-машина и мы уже видим то печной чад, то облака, то туман, уносимый ветром. Да, чудо, творимое на сцене ориентировано и на самого маленького зрителя. Но режиссерская мысль очень незаметно возвышает чудо-фокус до уровня образной метафоры. Ильин как бы говорит самым маленьким - растите, становитесь выше, добрее, тянитесь ввысь, стремитесь почувствовать образность искусства.

 И на детей этот добрый заговор действует магическим образом. Получая в конце спектакля неожиданный подарок они выходят из зала нежно обняв воздушный шарик - беззащитный образ сказки, в мире, в котором важней всего на свете Мама и Папа.

Открою секрет волшебства Мери Поппинс. Это старательный и трудолюбивый кардебалет-массовка. Свита, которая играет свою королеву. В их преданности - преданность театру. В их готовности исполнять любые задачи -  удивительное сегодняшнее духовное состояние труппы. И дай им Бог, Случай или не знаю что,  задержаться в этом мире редких творческих находок.

  И все-таки есть причина, по которой спектакль Мери Поппинс уникален.  Дело в том, что в корнях проекта существует соответствие между художественными идеями и способами их воплощения. Рассказ о внимании к детям подкреплен действиями в реальной жизни. Ответственность за взятых в постановку ребят привнесли жизненную правду, вокруг которой, как на стержень наматываются сплоченные усилия всего коллектива.

Говоря о спектакле мы подразумеваем тех, кто находится на сцене, однако если театр начинается с вешалки. То происходяще за сценой его определяет. И здесь уже никого не обманешь. Как работают монтировщики, как готовится к началу спектакля помощник режиссера, костюмеры, реквизиторы - этого не спрячешь, не наиграешь. Канский театр действительно переживает удивительные времена...

И напоследок, необходимо отметить, что успех мюзикла невозможен без постоянного труда звукорежиссера. Работа с девятью микрофонами, гитарой и двумя постами требует концентрации и высокого профессионализма. После спектакля некоторые зрители не могут поверить, что все голоса живые. Действительно, управляться с детским хором на таком высоком уровне - задача не из простых. В спектакле есть и один звукорежиссерский секрет, когда невозможное делается возомжным. Сумеете ли вы его разгадать, внимательно прослушав все вокальные номера Мэри Поппинс?